***
Всякий раз, когда пользуюсь старым армейским котелком, вспоминаю однополчанина Сержика . Парня призвали из какого-то глухого армянского села. С русским языком беда у него, однако, Сержик старался и довольно быстро овладел разговорной речью.
Был он на год младше призывом, дедовщины безумной и беспредельной в полку не было. Так, на уровне принеси-подай, не более того. Но всё же каждый знал своё место, и никто не борзел.
Однажды собирались в «командировку», по-моему, в Шинданд. Не важно, куда. У палатки народ сопит, набивает вещмешки разной всячиной, магазины патронами и прочее.
Слышу, Сержик зовёт:
— Сержант!
Нашёл его взглядом. Немного растерянным голосом парень продолжает:
— Быстро палажи мынэ…катэлок… суда! — показывает лицом на свои руки.
Понимаю, что Сержик малость запутался в лексике.
— Воин, так что сделать? — сурово переспрашиваю.
Сержик взмахивает густыми чёрными ресницами, блестит чёрными же глубокими глазами, никнет тёмным лицом, но упорно повторяет, при этом на всякий случай добавляя «волшебное» слово:
— Пажалыста, быстра палажи… катэлок… суда, — снова показывает на грудь.
Из кучи вещей беру котелок, подхожу к Сержику:
— Ну, на! — тыкаю котелком в грудь.
Сержик вдруг широко улыбается и под хохот пацанов с облегчением произносит:
— Вай, вспомныл! Брось, пажалыста! — тычет котелком себя в грудь. — Суда!
Сколько помню вот это…. ¨Товарыща сэржанта!¨ Детским голосом. А кто мы были Сереж? Кто? Те же дети…. Ох е мое…
Ну, да, конечно, дети!
Да, только умирать им пришлось не по детски… Херня в этом…