Чай

Чай. Дома всегда его пили. И утром, и вечером. Но так, дежурно, вроде как надо и всё!

У бабушки чувствовалась важность чайного ритуала. Кажется, самовар в центре стола, покрытого цветастой клеенкой, кипел всегда. В любую минуту можно было налить кипяток и охладиться от летнего зноя.
Дедушка проще относился к чаю. В сарае на крюке висел старый, ещё фронтовой, сидор. В нём хранился плиточный чай. Чёрный и зелёный. Днём дедушка пил исключительно зелёный. Вечером и утром — чёрный. Наломает от плитки сколько нужно, бросит в чайник, зальет кипятком и дымит самокруткой, ждёт, когда чай поспеет.

У бабушки всё иначе: пачки чая хранились в специальном холщовом мешке. Там индийский со слонами и краснодарский чёрный байховый.
Дедушка наливал себе полную полулитровую кружку, щипцами колол кусковой сахар, макал его в чай, забрасывал в рот и, обжигаясь, тянул из кружки напиток.
Бабушка же аккуратно наливала заварку, затем из самоварного носика тонкой струйкой цедила кипяток, потом добавляла сливки или молоко. Чай наливался в блюдце. И никакого сахара! Конфеты. Подушечки. В кофейной пудре.
Я никак не мог определиться, какой чай мне больше нравится. С удовольствием швыркал с дедушкой из металлической кружки и зелёный, и чёрный, да с колотым сахаром. Красота! Днём же, пока дедушка на работе, с не меньшим удовольствием тянул чай из блюдца. Кофейные подушечки были прелестны!