Бессонницу можно ненавидеть, но уважать всё же стоит. Да и как не уважать, если благодаря ей столько всего вспоминаешь. Пусть отрывками, пусть не во временном соответствии, но почему-то только доброе и хорошее.
***
Каз СССР. Уральская область. Г. Аксай. Кажется, 66-й год.
Раннее, раннее утро. Скорее ночь. Бабушка ещё не выходила на утреннюю дойку к Июньке.
Просыпаюсь у печи, кто-то в сенях обледенелой дверью скрипит. На улице мороз, предновогодье.
– Ваня, Мария! – сквозь сон слышу голос дедушкиной сестры Ирины. – Вы у хати, чи ни?
– Оришка! – дедуля закашливается. – Чорты тоби ну кулаках принеслы! Ище куры сплять!
– Що зробылося? – бабуля уже в сенях!
– Та Мишку мово на Доску почёта протянулы! – гордится бабушка Оришка.
Засыпаю снова под негромкий разговор за столом. Чай с молоком из блюдца, колотый щипцами рафинад.
Утром с дедулей на санях мимо городской Доски проезжаем.
Зорька, как зная, останавливается у портрета дяди Миши, дедушка ей пук соломы протягивает. Лошадь жуёт, роняет горячие яблоки из-под хвоста, кивает гривой. Дедушка любуется племянником, лучшим слесарем железнодорожного «депа», а я думаю, когда дядя Миша обещанную ледянку принесёт. Пацаны, вон, катаются с горки.
Хорошо на душе, тепло на сердце.
