Недавно что-то вспомнилась достаточна старая и довольно известная в своё время красноярская группа «Яхонт». Вспомнилась, значит, нужно было поискать и послушать, что я и сделал. Довольно быстро разыскал вот этот сайт ¨На завалинке¨ , скачал все песни и с огромным удовольствием послушал.
Начальником учебного центра был подполковник К. Крупный дядька, под два метра ростом, статный, всегда гладко выбритый, излучающий оптимизм и здоровье. Бытовала байка, будто однажды он легко уложил троих мужиков впечатляющей наружности в одном из питейных заведений города Ч. Охотно верилось, поскольку К. любил заявиться в спортгородок, поотжиматься вместе с солдатским людом, покрасоваться на перекладине, вызвать на единоборство кого-то одного, войти в раж после победы, вытащить ещё пару, а то и тройку желающих, и рубиться с ними. Иногда в полную силу, если на «татами» оказывались боксёры или борцы, или просто угрюмые качки. Зрелище ещё то было.
Казалось бы, обыкновенный наполеон. Не совсем обыкновенный, если честно. Вкусный, конечно, мяконький, сочный и сладкий. Что самое важное — домашний! В общем, в самый раз на завтрак: кофе и кусок торта. С детства люблю
Старшине, прапорщику Губенко, никогда не прощу жестокости. Не ко мне, нет, к наполеону.
В общем, привезли нас в воинскую часть. Это после недели путешествия из Ставрополя в Черняховск под Калининградом. На сборном пункте трое суток, затем в вагоне. Еды полно было. Разной. Выпивали, закусывали разносолами домашними. Чего только не было. Паёк армейский, выданный в дорогу, щедро раздавали щедрым проводницам в довесок к червонцу за поллитру.
В моем личном сидоре, да, как и у всех, оставалось ещё много вкусностей, в том числе и нетронутый наполеон. Как-то закуской он не особо бы пошёл.
— Ерунда! — думал, — Зато первый завтрак в армии под тортик у нас с пацанами будет!
Не сложилось
Полк. Плац. Построение. Огромный костёр. Продукты, летящие в огонь. И мой тортик после приказа прапорщика Губенко неловко брошенный моей рукой в огонь. Как обидно было.
Жил у нас во дворе, в соседнем доме, дядя Петя. Фронтовик. Инвалид.
В ту пору их ещё много было безногих и безруких, опалённых и неприкаянных, цепляющихся за жизнь и совсем опустившихся.
Дядя Петя точил ножи. Ездил по городу на деревянной тачке с наждаком за спиной. Ловко наводил ножи, ножницы, топоры и прочее.
Мы никогда не видели его пьяным. Чуть «припудренным» да, каждый день. Однако, дело такое, иногда вместо копеечки хозяйка чарку подносила.
Дядя Петя в таких случаях отставлял точило в сторону, просил полить ему на руки водой, тряпицей насухо вытирал руки, выпивал стопку, закусывал, чем предлагали: огурцом, кусочком колбасы с хлебом, хвостиком селёдки, благодарил и вновь принимался за дело, если были заказчики, если нет, прилаживал за спину станок, упирался в землю деревянными утюжками и ехал в другой двор.
Ночь, часа три-четыре наверное. Луна, Млечный путь, предгорья и равнина. Воздух свеж, чист. От земли малость «парИт». Жутко охота спать, но… Работа есть работа. Пропал «телеграф» (радиорелейный телеграфный канал), поэтому придется тащиться в КУНГ с Р-415. Выбрался из своего капонира, иду, курю, посвечиваю себе фонариком.
Тут оживает «Радий», и по внутренней радиосети группировки раздается следующий диалог:
«Стодевяностый — Маку-пять» -(оперативный дежурный, ответь выносному посту N5)
Осип уже тогда был глубоко пожилым человеком. Осе было за тридцать. Познакомились мы тривиально. Поздно вечером двое хулиганов били Осипа прямо у его подъезда. И прямо по лицу. Ося закричал: «Помогите!». И я помог.
Просто побежал на крик. Хулиганы отступились от Осипа. Унесли его куртку. Осип пригласил отметить спасение.
Мы сидели на маленькой кухне в кирпичной девятиэтажке. Пили портвейн «777» — «Три топора» и беседовали. Странно, у меня юного и у пожившего человека нашлись общие интересы.
Сколько вот с детства себя помню, постоянно меня тянуло на разнообразную военную атрибутику. Будь то стреляные гильзы, армейские знаки различия или порванный противогаз – все исправно тащилось к себе во двор, в сарай – мою «сокровищницу». Как-то в летние каникулы случилась у нас с дружбаном мЕна. Помните детские мены, менялки, обменки? В принципе, на ржавый гвоздь можно было что угодно выменять…
Удивительно, что старая, в общем-то предсказуемая в своём творчестве группа Status Quo со своим рок-н-ролльным звучанием в 1986 году записала эту песню In The Army Now. Причём песня была записана ещё в 1981 году голландской группой Bolland, однако, такого успеха, как завоевали Статусы, они не получали. Оригинал звучал не настолько жёстко и по-мужски.